Колдовская любовь - Страница 12

— Она больше не виделась с матерью? — спросил Себастьян.

— Какой же вы нетерпеливый, — улыбнулась Даниэла. — Сейчас все узнаете. Вскоре Мариетту выдали замуж. Оговорюсь сразу, ее супруг был молод, красив, весел и добродетелен. Хотя моя мать не сама выбирала спутника жизни, муж пришелся ей по сердцу. Несколько лет они прожили счастливо, душа в душу. Родилась я. Но…

— Опять «но», — скривился Джастин. — Только не говори, что дочь пошла по стопам матери и вторично сбежала.

— Ты угадал, — сухо произнесла Даниэла, уязвленная саркастическим тоном жениха. — Несмотря на внешнее благополучие, в душе Мариетта постоянно ощущала какой-то разлад. Наполовину цыганка, наполовину «голубая кровь», девушка как бы раздвоилась между мирами матери и отца. С одной стороны, утонченная, получившая превосходное образование аристократка наслаждалась комфортом и роскошью, окружающими ее с самого рождения. Но цыганка в ее душе тяготилась праздным образом жизни. Ощущала смутную тоску по бескрайним полям, безбрежным лесам, абсолютной свободе. Мариетта пробовала поделиться своими тревогами с мужем. Однако последний советовал не забивать голову пустяками. А моя мать, нежно привязанная к супругу и дочери, одновременно рвалась прочь, подальше от дома.

— Но почему Мариетта просто не разложила карты и не посмотрела, что делать? — поинтересовался Себастьян. — Обладая даром предвидения, она вполне могла бы с помощью гадания узнать, как выйти из сложившейся ситуации.

— Или найти какое-нибудь компромиссное решение, — вставил Джастин.

Даниэла неопределенно пожала плечами.

— Учитывая обстоятельства, компромисса искать не приходилось, — ответила она сначала на вопрос Джастина. — Нельзя же в самом деле полгода вести светскую жизнь, а полгода пропадать в цыганском таборе!

— Ну а как насчет ворожбы? — напомнил Себастьян.

— Ворожить себе издавна считалось дурной приметой, — слегка нахмурившись, сообщила Даниэла. И вчера я лишний раз убедилась в этом, подумала она. — Не знаю, так это или нет, но ни моя бабушка, ни моя мать ни разу не гадали сами себе.

Каким-то шестым чувством уловив, что молодая женщина о чем-то умалчивает, Себастьян пытливо взглянул на нее.

— А вы, Даниэла?

— Я… — Даниэла смутилась. — Можно сказать, что нет… То есть конечно нет! — поспешно исправилась она.

Ведь я так и не довела гадание до конца, про себя заметила молодая женщина, бессознательно оправдывая маленькую ложь.

В зеленых глазах Себастьяна мелькнуло недоверие. Он подался вперед, явно собираясь возразить. Однако Джастин, которому уже порядком надоела болтовня про все мистическое и сверхъестественное, поспешил вернуться к главному предмету разговора.

— Так что же в конце концов содеяла твоя мать, дорогая? Насколько я понял, решение было принято отнюдь не в пользу аристократического житья-бытья.

Поморщившись от явной издевки, прозвучавшей в словах жениха, Даниэла насмешливо произнесла:

— Ты все понял правильно, мой проницательный. Мариетта вернулась к цыганам, а мы с отцом остались одни. Однако, как впоследствии рассказывала бабушка, мать так и не обрела счастья. Ее душа, разделенная надвое, не нашла покоя.

— Так вы виделись с бабушкой? — изумился Себастьян. — Только не говорите, что тоже сбегали из дому!

Даниэла засмеялась.

— Нет, не хватило смелости! Ну а если серьезно, мне и в голову не приходило ничего подобного. Должно быть, четверть цыганской крови в моих жилах оказалась сильно разбавлена тремя четвертями голубой. Но, признаться, и та, что осталась, порой слишком сильно напоминает о себе.

— Ни капельки в этом не сомневаюсь, — пробормотал себе под нос Джастин, неодобрительно покосившись на невесту.

Но ни Даниэла, ни младший брат его не расслышали. Внимательно глядя в глаза молодой женщины, Себастьян произнес:

— Однако складывается впечатление, будто вы не имеете ничего против своей цыганской сущности. Не так ли?

— Вы очень проницательны, Себастьян. Да, это истинная правда. Более того, я даже горжусь тем, что в моих жилах течет кровь рома. Некоторые, — тут Даниэла метнула выразительный взгляд в сторону Джастина, — считают эту кровь плебейской. Пусть так. Зато она горяча, как южное солнце, задорна, как горный ручей, и пламенна, как песни моих предков. Цыганских предков, а не изнеженных белоручек с рыбьим нутром!

Монолог прозвучал настолько страстно, что смутил даже Даниэлу. Джастин выглядел настолько потрясенным и растерянным, будто его невеста станцевала стриптиз прямо на столе. Зато Себастьян смотрел на женщину с Нескрываемым восхищением.

— Даниэла, вы… чудо! — невольно вырвалось у него. — Можете гордиться собой. Вы настоящая цыганка!

Несмотря на несколько бессвязную речь, она прекрасно поняла, что хотел сказать Себастьян, и с благодарностью улыбнулась. Однако Джастин неодобрительно передернул плечами и покрутил пальцем у виска.

— Кажется, мы сегодня несколько перебрали с вином. Это я схожу с ума? Или у вас обоих поехала крыша?

Даниэла и Себастьян весело рассмеялись. Заметив, что старший брат надулся, младший поднялся из-за стола, подошел к нему и примирительно похлопал по плечу.

— Просто сегодня все чересчур переволновались и устали, Джастин. Столько переживаний… Думаю, нам стоит подняться наверх и лечь спать. А историю собственной жизни Даниэла расскажет завтра, когда наберется сил для нового повествования. Если, конечно, захочет.

— Отличная идея! — обрадовалась Даниэла нежданной помощи. — Я и впрямь чувствую себя словно выжатый лимон.